Бывшая политзаключенная Наталья Херше рассказала «Радыё Свабода» о том, что происходит с Марией Колесниковой, о тюремной медицине и условиях, в которых вынуждены находиться политзаключенные, в том числе в ШИЗО.
«Ночью в ШИЗО наступает самое страшное и тяжелое время»
— Наталья, опишите условия пребывания в ШИЗО гомельской колонии, откуда Марию отвезли в реанимацию.
— День и ночь ты в камере шириной полтора метра и длиной три метра. Умывальник и унитаз-дырка. Заходишь туда, снимаешь с себя одежду, остаешься в трусах, тебе дают сильно поношенную униформу из тонкой ткани. Можно иметь при себе небольшое количество вещей — мыльница, футляр от нее, зубная паста, зубная щетка, туалетная бумага и кухонное полотенце. На ночь не дают ни матрас, ни подушку, ни одеяло. Прогулок нет.
24 часа в сутки ты в тесном помещении. Ночью наступает самое страшное и тяжелое время. Температура падает. Я сидела там в начале мая, но было холодно. Все заключенные носили еще и зимнюю униформу. Окно в ШИЗО в дырках, в специально сделанных тонких прорезях. Камера узкая, спрятаться негде, из окна сильный сквозняк. Спать при таком холоде невозможно. Пытаешься согреться, бегаешь на месте. Затем наступает изнеможение.
На пятый день я просто упала, сидя на тумбе. Полтора метра — ширина камеры. Двое нар сбоку во время отбоя ставятся на два цементных табурета. Но заключенных держат в ШИЗО по одной. Лежать нельзя в течение дня. Днем можно ходить, можно сесть на тумбу, но если ты склонишь голову на колени, им покажется, что ты спишь, тебя всегда разбудят, напомнят, будут стучать в дверь, что нельзя спать. Я этого не выдержала. Я просто опустила голову на колени… Больше ничего не помню, потому что упала и ударилась головой о висящую нару, потому что она окантована железным профилем. Повредила кожу головы. Вызвали медсестру, мне обработали рану и отвели обратно в камеру.
— Можно предположить, что Мария тоже могла упасть, сильно удариться, потерять сознание.
— Когда я была в ШИЗО, слышала, что в соседней камере ШИЗО находится еще одна заключенная, страдающая эпилепсией. У нее были эпилептические приступы. Я слышала, как тело бьется о пол. Пришла надзирательница, вызвала медперсонал. Минут через 15-20 они приходят с чемоданчиком, открывают дверь, наверное, меряют давление, дают таблетки, может быть, делают какой-то укол — и все. Приступ на тот момент уже закончился, и ее оставили в камере, дальше сидеть. Это методы лечения в ШИЗО.
Когда я заявила, что у меня начались проблемы со здоровьем, что болят суставы, мне сказали, что я получу медицинскую помощь только после того, как закончу отбывать наказание в ШИЗО.
Меня возмутил факт с больной эпилепсией, и когда я потом встретилась с начальником колонии, то спросила — как можно так поступать. Такое все узкое, она может упасть, удариться виском о железный край и умереть. Толстянков смотрит на меня и говорит: так никто же не умер еще.
Источник: Zerkalo
