С марта этого года Белстат не публикует данные по объемам промышленного производства в деревообработке и экспорту. Узнавать о ситуации в отрасли остается от представителей этого бизнеса. Спросили, как у них дела с экспортом на привычный, но практически закрывшийся рынок ЕС, есть ли потенциал на внутреннем и как сложности в отрасли сказались на финансах и занятости.
Евросоюз со 2 марта ввел санкции в отношении белорусской древесины. Они затронули деревообработку под специальным кодом 44. При этом в ЕС оставили возможность исполнить до 4 июня заключенные ранее контракты. Ограничения вступили в полную силу с начала июня.
Мы уже писали раньше, как деревообработка пытается справиться с санкциями. Прочитать эти материалы можно здесь и здесь.
Общая ситуация не самая лучшая
Ситуация в отрасли не очень хорошая, рассказывает Валентин (имена собеседников в тексте изменены), опираясь на личный опыт и то, что видит вокруг.
— Все рассказывали про «волшебный Китай», а теперь все замолчали, поняли, что с ним ничего не выходит. Цена там провалилась настолько, что по ней могут работать только лесхозы и то непонятно, с какой прибылью. Это связано с тем, что для них лес бесплатный, — рассказывает Валентин. — В целом же цены на рынке просели, к тому же лесхозы все время готовы прогибаться в цене больше, чем другие производители, забирая рынок себе, просто потому что у них есть линии, есть обязательства, им нужно загружать производство. А цена для них не так важна, как для частников.
По его словам, с приходом зимы начнется «мертвый сезон», значит, цена на продукцию снова упадет. Это окажет дополнительное давление на участников рынка.
Внутренний рынок остается небольшим, и денег на нем «совсем нет», несмотря на то что недавно в Беларуси изменили правила продажи древесины.
— Это интересная форма заботы о покупателях: когда цены были высокие, никто об этом не думал, а когда цены упали и девать лес стало некуда, они решили, что надо снабдить внутренний рынок, особенно для тех, кто в прошлом году что-то купил, — комментирует он улучшение условий для белорусских потребителей.
Еще один представитель отрасли Василий говорит, что дела со сбытом стали совсем плохими.
— Наша продукция (пиломатериал строительный, тарная доска, дрова) попала под действие санкций. Поэтому экспорт в ЕС остановился полностью. Небольшой процент продукции отгружаем на внутренний рынок, но и здесь есть свои нюансы. На внутренний рынок мы отгружали поддоны, но после появления документов об ограничении и регулировании цен спрос значительно уменьшился.
Рынок Евросоюза: ручеек экспорта сохранился
В прошлом году на рынке ЕС белорусские деревообрабатывающие компании заработали 3,2 млрд долларов. Сейчас о таких масштабах компании даже не думают, а стараются сохранить или восстановить хоть какой-то объем экспорта когда-то самого привлекательного экспортного рынка для этой отрасли.
Белорусские производители нашли несколько способов, как продолжать поставлять свою продукцию в страны Евросоюза, где действуют санкции против нашей деревообработки. Некоторые схемы вполне легальные, а некоторые, скорее, «серые, ближе к черным», признался Валентин. По его словам, некоторым его конкурентам удается работать по серым схемам, но это всегда несет в себе большие риски — от финансовых потерь до уголовных дел в странах ЕС.
Но даже работа по прозрачным схемам, как говорит представитель отрасли, может привести к повышенному вниманию контролирующих органов и полиции в странах Европы. У поставщиков задерживают машины с грузом порой на несколько недель или месяцев, проводят проверки — и даже если с товаром все хорошо, это, опять же, несет дополнительные потери, в первую очередь финансовые.
Вячеслав — представитель компании в деревообработке, которая много лет работает на белорусском и европейском рынках. В том числе она производила мебель для известных мировых брендов. По словам Виталия, после того как продукция компании попала под санкции, а также после аннулирования для Беларуси сертификатов Лесного попечительского совета (FSC), в фирме решили поскорее искать альтернативные решения. Нашли его в дополнительной обработке дерева. Это позволило законно перевести продукцию в разряд товарного кода, который не попал под санкции. Хотя поставлять теперь эту продукцию получается только одному покупателю из Польши, который раньше закрывал 50% производства компании.
Но как только решился этот вопрос, польская фирма изменила условия сотрудничества, возложив все расходы и риски в процессе доставки на поставщика. К этому добавились «неподъемные фрахты перевозчиков, увеличились проценты банков по обслуживанию кредитов».
— Но в ЕС бизнес с нами работать готов и работает, потому что там тоже люди и там тоже контракты. Все хотят работать. Решают, кто как может, — говорит он, уточняя, что до сих пор компании пытаются наладить поставки и в другие страны Европы.
Внутренний рынок: спрос низкий
Вячеслав говорит, что продукция его компании в Беларуси не особенно востребована, так как это не конечный продукт, то есть не готовая мебель, а заготовка для мебельных производств. Заказы бывают, но это ограниченные партии и неритмичные в производственном плане.
— Работа на внутренний рынок упирается в низкий платежеспособный спрос. Я лично не вижу перспектив для развития в данном направлении, — рассказывает Василий. — Одно из наших направлений внутреннего рынка — это продажа дров населению и организациям. Но и здесь есть спад: люди экономят деньги. Некоторые юрлица, наши постоянные клиенты, попросту закрылись. К тому же играет роль значительно возросшая конкуренция.
Рынок России: высокая конкуренция и ряд ограничений
— В России есть очень неплохие покупатели, но на этом рынке есть много «но». Во-первых, в России есть свой лес, причем качество продукции, которая у них поставляется, заведомо выше. Во-вторых, там есть свои серьезные производители, которые тоже столкнулись с закрывшимся экспортом, и они начали работать на свой рынок, — говорит Валентин.
В целом, продолжает он, те, кто пытается поставлять продукцию в Россию, сталкивается с тремя проблемами. Это разные системы оценки качества. Так как в России более широкая шкала градации качества древесной продукции, белорусские поставщики и российские покупатели не всегда могут договориться.
— У нас же привыкли все складывать в одну пачку и отправлять в Европу — пусть они сами разбираются. С Россией такая схема не прокатывает. Второй вопрос — это ввозной НДС: если покупатель там не оплатит его, то на территории Беларуси поставщику его не вернут. Третий — культура работы бизнеса. Было такое, что люди привозили товар в Россию, а им вдруг говорили, что купят за полцены, — говорит бизнесмен.
— Рынок РФ для нас вообще не вариант. Дело в том, что из-за санкций для России экспорт закрыт полностью, они не могут даже мебель продавать в ЕС, в отличие от Беларуси. Большинство нам известных производителей из РФ практически на грани закрытия и банкротства, а это средний бизнес с хорошими мощностями, с недорогим сырьем и недорогой рабочей силой, — комментирует перспективы восточного направления Вячеслав.
Найти себя на других рынках непросто
Наши собеседники рассказали, что белорусские компании стали больше работать на рынках Азербайджана, Кыргызстана, Грузии. Но и там, по словам Валентина, не всегда дела идут гладко. Бывает, что заказывают какие-нибудь специальные размеры, а потом их не забирают. Так как страны находятся далеко, а логистика из-за санкций и других ограничений стала более сложной, то продукция порой доходит до покупателя через пару недель не в лучшем виде, а то и испорченная, например, заплесневелая.
Крупные производства пытаются работать на рынках Ирана, Ирака, Египта и даже Израиля. «Лично не поставлял, хотя запросы были», — признается Валентин. Цена предложений от контрагентов из этих стран выше, чем на рынках России или других постсоветских государств.
Вячеслав добавляет, что у многих не получается работать с Китаем, потому что у белорусских продавцов нет знания и понятия особенностей китайского менталитета, опыта общения в бизнес-среде этой страны.
— Китайцы — сложные переговорщики, сложные клиенты. С транспортной логистикой тоже очень сложно. Если раньше фрахт 40-футового контейнера в порт Шанхая через Клайпеду стоил 1600−1700 долларов, то по железной дороге предлагают фрахт за 7000−9000 долларов, — объясняет он.
Василий говорит, что поставки в Китай ограничиваются проблемами с вагонами и квотами в этом вопросе для лесхозов. «Нам [частникам] достаются вагоны по остаточному принципу», — уточняет он. При этом, говорит он, в Китае хороший спрос. Но есть вопросы с ценой: «Китайцы хотят все купить дешево. Это же касается и поставок в Россию».
Финансы компаний и занятость
Финансовое состояние компании Василия «лишь позволяет удержаться на плаву». Спасает, что лизинг за транспорт и оборудование был выплачен до всех этих потрясений.
— Что касается занятости, то из 18 человек осталось шесть. Уровень зарплаты стараемся держать на прежнем уровне, но сколько еще сможем протянуть, сложно сказать.
— С марта было понятно, что будем на грани выживания, поэтому мы пошли в коллектив, объяснили очевидные причины. В большей части коллектив у нас адекватный, образованный, новости читают. Провели оптимизацию по части инженерно-технических работников, предложили совместить специальности, сократили производство, затраты. Плотно общались с кредиторами и банками, — рассказывает Вячеслав. — Зарплаты выплачиваем вовремя, костяк коллектива стараемся держать. Но в целом финансовое положение организации на острие бритвы: балансируем как-то, но сами удивляемся, как это выходит.
Самое плохое в этой ситуации, продолжает он, это неопределенность. Раньше горизонт планирования был как минимум год, сейчас — максимум две-три недели. Режим работы стал таким: заказ сделали, деньги пришли — можно работать дальше.
Валентин отмечает, что на плаву остаются те компании, у которых все имущество свое, нет кредитов и была возможность «работать на своих деньгах». Это позволяет им покрывать текущие оптимизированные расходы.
— Все, кто работал на иностранных деньгах, у кого были кредиты, сейчас стонут. Интересно при этом, что лизинговые компании и банки ничего у таких компаний не забирают. Просто понимают, что никуда не смогут это реализовать, — говорит Валентин и добавляет, что сами фирмы пытаются что-то выручить, продавая имущество. Например, на аукционах сейчас предлагают лесовозы, лесопильные линии, сушильные комплексы и другое хорошее оборудование, которое «раньше было не найти».
Источник: Zerkalo
