13 октября белорус Олег Осипов пытался выехать из Украины в Польшу, но его не выпустили из страны. Проблема в том, что у мужчины нет паспорта. Еще в 2020-м при переезде в Харьков Олег подался на получение статуса беженца. Когда началась война, его документ находился на проверке в Службе безопасности Украины. В марте в это здание попала ракета — и паспорт сгорел.
Олег из Минска. Закончил гимназию-колледж имени Ахремчика и работал в сфере красоты. Был модельером и стилистом. Во время выборов-2020 не скрывал своей гражданской позиции, и в октябре того же года к нему домой пришли силовики. На 72 часа мужчину задержали по статье 293 УК (Массовые беспорядки).
— Когда меня отпустили, я сразу же собрал рюкзак и уехал в Харьков к друзьям. Решил там обосноваться, — рассказывает Олег. — В течение месяца подался на статус беженца. Соответственно, отдал в миграционку паспорт. Взамен мне выдали справку, которая стала моим временным документом в Украине, и бумагу, что мой паспорт в миграционной службе.
Оформление статуса беженца — процесс небыстрый. На календаре был уже 2022 год, а вопрос Олега все еще не был решен.
— После Нового года я отправил письмо в миграционку, чтобы узнать, на какой стадии находится мое дело, — вспоминает собеседник. — После этого они зашевелились и в конце января передали мои документы в СБУ. Честно, я так и не понял, зачем они проверяли меня в Службе безопасности. История у меня была максимально прозрачная. Хотя, возможно, это связано с тем, что страна готовилась к войне, и они выясняли, не шпион ли я.
24 февраля Олега встретил в Харькове. С другом они решили остаться в городе. В первую неделю хотели записаться в ВСУ или тероборону, в ответ услышали: там и без вас добровольцев хватает. В итоге пошли волонтерить.
— Первые две недели, пока мы жили в метро, помогали носить продукты и воду для людей, которые находились в подземке. Носили по тоннелям коробки по 15−20 килограммов. Хотелось хоть как-то помочь Украине, — описывает ситуацию собеседник. — Атмосфера на станции была достаточно нервная. Там находились около 1400 человек. Много пожилых, детей. Все это попало на период постковида, люди кашляли, болели. Психологически находиться там было непросто, и я стал думать, есть ли другие варианты поддержать страну. Один из моих друзей, который и до войны занимался благотворительностью, открыл стихийный фонд. Я попросился в команду, меня приняли. Я стал правой рукой директора, занимался международными связями для поиска доноров и гуманитарных грузов. Получалось хорошо. В августе я смог договориться на проект с австрийцами. Помочь Харькову они должны к зиме. Сумма там доходит до миллиона евро.
С начала войны Олег не переезжал из Харькова. В начале сентября, когда россияне ударили по ТЭЦ-5 и в городе «на трое суток отключили электричество и энергоснабжение», мужчина понял: силы на исходе.
— С февраля я держался, не ныл, не поддавался на провокации и старался максимально делать то, что могу. Фраза «Слава Украине» для меня не пустые слова. Все эти месяцы она вела меня, — не скрывает эмоций Олег. — Но, когда ты остаешься в городе, который обесточен, где в кранах нет воды, и не понимаешь, когда все это восстановят, и восстановят ли… В общем, это стало для меня какой-то точной невозврата. Я собрал вещи и решил уезжать. В тот момент я даже не догадался уточнить про свой паспорт.
«Начальник пограничного пункта не давал мне сказать и слова»
Ехать решил через пункт пропуска "Шегини", что находится во Львовской области. Прибыл туда в ночь с 25 на 26 сентября.
Источник: Zerkalo
