«Вчера стало известно, что уголовное дело в отношении Сергея Тихановского, Николая Статкевича, Игоря Лосика, Владимира Цыгановича, Артема Сакова и Дмитрия Попова будет рассматриваться Гомельским областным судом в закрытом режиме прямо в СИЗО.
Рассмотрение дела в закрытом судебном заседании допускается в исключительных случаях: например, когда речь идет о сохранности государственных секретов, предотвращения распространения сведений об интимных сторонах жизни, в случаях, когда преступление совершило лицо, не достигшее 16-летнего возраста.
Очевидно, что закрытые суды – это неуклюжая попытка спрятать от общественности реальное положение дел. Всем очевидно, что на протяжении более года следствие не собрало ни одного доказательства виновности Сергея Тихановского и других обвиняемых по этому делу. До этого в закрытом режиме провели уголовное дело против Павла Северинца, Ирины Счастной, Евгения Афнагеля, Андрея Войнича, Павла Юхневича, Дмитрия Козлова и Максима Винярского. Все эти люди не совершили ничего незаконного, и режим просто боится, что это станет известно всем, если дело будет слушаться открыто.
Очередное издевательство над обвиняемыми и их родственниками – это намерение провести заседание в СИЗО. Нам известно, что Гомельский областной суд обладает необходимыми техническими условиями для проведения заседания в здании суда. Причина, по которой было решено провести заседание не здании суда, традиционно не озвучивается. Пикантность ситуации в том, что единственный документ, в котором сказано о возможности проводить выездные судебные заседания вне помещений судов, – это постановление Пленума Верховного суда об обеспечении гласности при осуществлении правосудия.
Вот таким образом режим обеспечивает гласность уголовных дел – назначает закрытые заседание и даже проводит их в СИЗО, чтобы родственники не смогли увидеть своих близких, а сами обвиняемые не видели поддержки народа.
Но мы знаем, что беларусы поддерживают политзаключенных и вместе борются за свой выбор. Мы не останавливаемся и обязательно добьемся того, чтобы в новой Беларуси суды были по-настоящему независимыми, а судебные заседания никогда не приходилось прятать от общественности».
